Поход в Хибинские тундры.

Август 2003.
2к.с.

Маршрут пройденный:

Апатиты – пер.Ворткевайв – р.Тульек – оз.Акадекическое - пер.Юж.Рисчорр - пер.Сев.Рисчорр - пер.Юж.Партомчорр - пер.Сев.Партомчорр – г.Лявочорр - пер.Обманный - пер.Сев.Лявочорр – оз.Гальцовое - пер.Юж.Чоргорр – Ущ.Аку-Аку – г.Хибинпахкчорр – ущ.Юмекорр – пос.Хибины

Участники:

День 1

Точнее ночь, поскольку в поезд, который запомнит нас молодыми и здоровыми, хотя одного из нас не слишком уж здоровым но об этом позже, загружались мы именно ночью. Что интересно, руководство строго-настрого приказало нам собраться под часами возле стекляшки. Я, как самый исполнительный в группе человек, так и бродил пару минут в аскетичном одиночестве под этими самыми часами, пока меня не окликнул кто-то из нашей команды. А собрались все в самой стекляшке, причём безо всяких часов над головой. Ну а руководство предпочло вообще не заниматься глупостями и явило себя пред ясны очи всей нашей компании сразу перед вагоном. Приятно отметить, что проводить нас приехали даже гости из Германии, одарив нас с ног до головы пивом. Первая ночь прошла ещё в спокойных безмятежных снах.

Я раньше знал, что существуют такие понятия как рыбный день, банный день, выходной день. Но первый день нашего путешествия смело можно назвать яичным днём. По указанию крохобора, все наварили столько яиц, что, по-моему, нас ненавидели в этот момент все куры республики. Ну а давиться яйцами надоело уже за завтраком, а впереди было ещё столько приёмов пищи, но куда ни кинь взгляд  (на стол я имею в виду), он останавливался почему-то строго на яйцах, вызывая неприятные ощущения, а иногда и помутнения рассудка. Обычную дорожную скуку кроме яиц нам помогала развеять Оля, регулярно выдававшая перл за перлом. Сразу хочу отметить, что в данной летописи содержится лишь малая толика нечеловеческих по накалу страстей Олиных мыслей. Первый перл можно оценить на троечку: «Я так перед походом обрезала ногти, что даже больно». Второй уже лучше. Заинтересовавшись развитием железнодорожного транспорта в нашей стране, она поинтересовалась: «А как машинист узнает, по какому пути ехать?». В общем-то, вот так поедая яйца и посмеиваясь с Олиных перлов, мы как-то дотянули до вечера, до ставших привычными песен и мягкого незаметного отхода ко сну.

День 2.

В общем-то и второй день почти не отличался от первого, как это обычно бывает в дороге. Единственно, слава Богу, несметные запасы яиц вроде как испортились, а посему пришлось нам питаться всё-таки более разнообразной пищей. Сразу хочется отметить, что желудки некоторых наших товарищей так привыкли именно к яйцам, что самая обычная дорожная снедь (курочка, колбаса) вызвала острое желание проглотить парочку грамм циалитиков, которым, кстати, суждено сыграть не последнюю роль во всей этой истории.

В Петрозаводске, ёжась под мелким дождём, проводили Свитюка и педов. После чего Директор проводил этакий мастер-класс по паковке рюкзака. Заключался он в следующем: Михалыч складывал рюкзак некоторым неопытным товарищам, а они, вздыхая и послушно кивая головами, говорили ему «спасибо», пытаясь втихаря неуклюже имитировать его движения. После всего этого безобразия был проведён обычный вечерний дорожный концерт. Также в этот день был съеден самый большой сюрприз похода, Катерина Николаевна решила порадовать всех тортом. Порадовала. Но вот если бы она, например, на 12-й день пути достала торт, эффект был бы просто сногсшибательным. Но она справедливо решила никого с ног не сшибать.

Спалось опять замечательно.

День 3.

Вследствие раннего прибытия поезда в Апатиты, стряхнуть с себя остатки сна пришлось уже где-то в 4.00. Высадившись в этом крайне мрачном и захолустном месте, сразу же проследовали на вокзал, где встретили первых туристов. Что запомнилось на вокзале, так это многозначительная и глубокосмысловая надпись на двери: «Выход от себя». Протолкнувшись именно в эту дверь, мы очутились на месте, которое Катя будет позже называть Привокзальной площадью. Вскоре состоялось наше первое знакомство с Апатито-Кировскими автобусами. Состоялось оно, правда, не совсем туда куда нам было нужно, ну да ничего. Но вот самым ярким впечатлением первого дня стал безусловно дикий холод, который мы ощутили всеми частями тела в Кировске. Одев на себя всё, что было, мы долгое время просто стояли и ёжились на остановке, изучая, наверное, возможности одежды и организма. И даже я гордо заявлявший всем, что я не общался с зелёным змием аж с 8-го марта, сбегал в ближайший shop и прикупил немного жидкого тепла.

Подъём на первый перевал ничем особым в памяти не отметился, хотя и было приятно осознавать, что ты наконец-то в горах. Вот только постоянный дождь и неприятный ветерок несколько испортил всё впечатление. Но, тем не менее, настроение пока ещё было радостно-безмятежным. Первые дары природы в виде голубики и комаров были приняты радостными возгласами. Причём, если честно, я не очень-то понял, чему так все радуются. Ведь ягода-то достаточно противная, ну, по крайней мере, невкусная. Зато большая. Это почему-то приводило всех в восторг. Я же по природной лени очень редко нагибался за этими дарами, гораздо большее внимание уделял комарам. Первый лагерь был разбит в достаточно живописном местечке, что не могло не радовать. Вечер прошёл в обычных в таких случаях заботах о благоустройстве территории  и подготовке ко сну.

Спалось в палатке, забитой рюкзаками больше чем людьми откровенно хреново. Слава Богу, что потом мы всегда оставляли рюкзаки на улице.

День 4.

Расправив с утра свои скрюченные за ночь конечности, восемь бездельников отправились дальше в путь. Правда, путь нас встретил сразу же довольно крутым подъёмом, что совсем не обрадовало, по-моему, некоторых участников группы. тешило одно: после вчерашнего дождя сегодня можно было хоть что-нибудь увидеть. Мы и видели. Но самое впечатляющее зрелище нас ждало впереди. Как напоминание о такой далёкой Родине явилась нашим восьми взорам карта Беларуси в виде снежника. Мы, конечно же, не преминули возможностью потоптаться по родной земле. После свидания с Родиной шлось как-то легче ( или это подъём закончился?).

На одном из привалов повеселил всех Саша Юрага, показав нам практически 2 части от одного ботинка, и авторитетно заявил, что у него маленькие проблемы с обувью. Эти маленькие проблемы затем как вирус распространились практически на все наши ботинки.

Перекус на озере Академическом ознаменовался водными процедурами. Эти водные процедуры лично меня загнали в такой холод, что я, ёжась и кутаясь во всё что было в наличии, взглядом полным иронии смотрел на всё это безобразие, ожидая спасительный Роллтончик.

После радиального забега на Южный Рисчорр встали лагерем, и весь вечер слушали душещипательные истории о нелёгкой женской Олиной судьбе. Сначала она поведала всем, что получает оргазм от ботинок, что безусловно впечатлило всю компанию. Правда, я за весь поход так и не заметил у кого-нибудь таких же близких отношений с обувью. Позже она рассказала нам много интересного про её отношения с длинноволосым парнем из поезда. Если кратко всё это безобразие пересказать, то получается, что она лежала наверху, а «он» всё не вставал. Полежав так некоторое время и ничего не добившись, она почуяла неладное, и всерьёз стала подозревать, что может быть он – женщина. Не знаю уж, чем там история закончилась. Встало там в итоге что-нибудь или нет.

Ещё этим же вечером Оля испортила нам погоду на весь поход, обозвав всех Богов за погоду отвечающих Камлом. Боги, ясное дело, рассердились, обильно потом поливали нас дождями и обкладывали туманами. Много раз потом мы говорили ей за это большое человеческое спасибо, блин.

День 5.

Проснувшись, и высунув лицо из палатки (и сразу же намочив его), я понял: на улице валит неслабый дождь. «Это вам за камло» - ухмылялись небеса. Взглянув недружелюбно на Олю, я  стал настаивать на подачу завтрака в постель. Слава Богу, дежурные отнеслись с пониманием к такой наглой просьбе, справедливо решив, что вовсе необязательно всем мочится под дождём (в смысле мокнуть).

Да и на протяжении всего пути Камло о нас не забывало. Но, вобщем-от, благодаря этому мы пошли на Северный Рисчорр радиально. Перевал очень красивый, наверное. Постояли мы на нём, посмотрели друг на друга (смотреть больше было не на что), Михалыч показал нам, как выглядит перевал в нормальную погоду, да и пошли вниз.

А вот перекус не мог не радовать. Внизу погода была прекрасная. По поводу такой радости Саня Кузьмич и достал свой сюрприз – целый литр сока, который, радостно побулькав в кружке, тут же отправился вглубь туловища. После небольших водных процедур мы попёрлись дальше. Встретили земляков из Минска. Потом неземляков из Москвы. Не знаю уж, возможно это сок так взыграл в крови Кузьмича, но он, испытывая трепетную любовь к Минской записке устроил забег с Москвичами идущими налегке. Что самое главное этот забег он выиграл, буквально на флажке вырвав вожделенную записку почти уже из рук Москвичей.

Лагерь мы разбили в живописнейшем месте, воспоминания о котором и сейчас тревожат мою и душу. Поставив палатки, я Вадя и Саня Кузьмич решили немного посозидать. На одной из фотографий все могут увидеть, что мы в итоге насозидали: заборчик, клумбочки, правда, без цветочков, пару башенок. Потом откуда ни возьмись, появились четверо человек из Смоленска. Хотя вряд ли это люди. Это какие-то туристы-самоненавистники, издевающиеся над своим организмом. А организм у человека, как известно один. Полностью я убедился в некоторой невменяемости этих людей, когда одна из девушек призналась, что у неё день рождения. Не могу сказать, что в свой день рождения она выглядела хорошо. Хорошо ещё, что она хотя бы просто выглядела. Хотя, зрелище было, прямо скажем, удручающее.

Уже совсем под вечер часть группы совершила радиальное восхождение на Партомпорр, по счастливой случайности, оказавшийся рядом.

Спалось замечательно.

День 6.

Сразу же с утреца, буквально после минут 40 хода, зашли мы на Северный Левачорр. Ничего примечательного из себя этот перевал не представляет, зато на турике есть какая-то странная хрень, которую я прозвал почему-то вакуумным увеличителем груди. Уж больно странной формы была эта хрень. Впереди нас ждала вершина Левачорра, которую мы, ничтоже сумяшеся взяли в лоб, да и не могу сказать, что это нам тяжело далось. На вершине встретили группу из Нижнего Новгорода, которая, как потом выяснилось из школы выживания. Выживают они, кстати, действительно неплохо. Как нам поведал их инструктор, эти, прости Господи, экстремалы взяли с собой 5 литров кетчупа, по-моему, столько же майонеза. И теперь так вот они героически выживают в нечеловеческих условиях. Я себя лично никогда экстремалом не считал, но, прикинув их кетчуп с майонезом и наш ячник, с гордостью подумал: «Пусть бы они поели «толика» по 2 раза в сутки – вот это было бы выживание». Вобщем, наевшись шоколадки на восьмерых, отправились вниз, где вскоре и организовали перекус. Дальнейший путь пролегал по не слишком живописной вездеходной дороге. Правда, одно достаточно колоритное место по пути нам встретилось. Вдоль дороги, кто-то облюбовал достаточно ровную площадку для оставления памяти о себе. Рядом с достаточно высокохудожественными надписями, выложенными из камней, типа «Матфак МГУ», «Москва -95», «Марианна», прривлекал внимание прямо-таки крик души о Бубе. Чем этот Буба знаменит, наверное, можно понять из надписи.

Заночевали на перевале Обманном, где, поужинав, как обычно ячником, Катя открыла массажный салон, правда бесплатный. Многие товарищи не преминули этим воспользоваться.

День 7.

Не успев толком проснуться, попёрлись по туману на некую горку с неизвестным названием. Пёрлись туда довольно долго и монотонно. Причём турик (сволочь), по-моему, всё больше отдалялся, чем приближался. Постояв и немного помёрзнув, кому-то в голову пришла гениальная идея – спускаться. Спуск тоже ничего хорошего нам не сулил: аки сайгаки прыгали мы сначала по мокрым камням, потом аки олухи скользили по мокрой траве. Но как-то неожиданно очутились на перевале, где, сожрав тривиальную шоколадку, помчались вниз к хорошей погоде. Погода внизу действительно оказалась неплохой.

На перекусе первый раз за поход вместо ставших уже родными Роллтонов нас ожидало сублимированное пюре. Одно только такое название вызывает ужас и стремительно приближает нас к Эдику. Пюре, конечно же, оказалось дерьмовым, но после 6 суток Роллтонов, да с доброй половиной запасов наших специй поесть эту гадкую снедь было можно. В нормальных условиях, по-моему, любой здравомыслящий человек отказался бы от столь сомнительного удовольствия.

            После 3 дней пути по каменистым склонам, идти теперь по красивой лесной дороге было одно удовольствие. В итоге мы выбрались на пляжик на берегу Гольцового оозера. Наконец-то мы нашли Майями в Хибинах. Ведь с самого начала мы именно туда и стремились, как я понял. Немного помлев на пляже (секунд 30 я думаю), вся наша компания отправилась дальше. Кое-как перебравшись через речку, при этом высказав или по крайней мере подумав много нелицеприятного о Хибинской природе, попали в какой-то странный лес, где отсутствовала дорога, на карте обозначенная. Да ну и ладно, мы и пошли вдоль озера, теперь уже любуясь местными красотами. Всё так и было красиво и безмятежно, пока зоркий глаз Директора не узрел на песочке отчётливый медвежий след, что как вы сами понимаете, вселило в нас очень много радости и счастья. Радость эта выразилась в желании поскорее оттуда убраться, и, несмотря на усталость, скорость передвижения группы резко возросла. Появились уже довольно оригинальные идеи идти до базы КСС. Я, как самый трусливый член команды, на радостях вообще предлагал тикать до Кировска. Но природная лень и усталость дала о себе знать, и мы стали лагерем прям там, где и стояли. К слову, место очень красивое. От местных узнали, что здесь действительно есть медведица с медвежонком, что, ясное дело, вселило в нас ещё больше оптимизма. Сначала было решено дежурить у костра и отпугивать зверей, но в итоге, после приёма 20 грамм зелёного змия, всем стали абсолютно по барабану все эти надоедливые медведи. Я припоминаю, что вообще предлагал нажраться и пойти бить морду медведю. Идею о ночном дежурстве всерьёз воспринял только Вадим, всю ночь самозабвенно отгонявший от палаток даже комаров.

День 8.

Днёвка – это прекрасно. А когда погода на днёвке замечательная – это вообще распрекрасно. Немножко портило общее впечатление соседство с виртуальным медведем. Хотя, нужно сказать, что медведь сей был не так уж виртуален. Доказательством тому служит Саня Кузьмич, точнее его душещипательные рассказы о походе на шхельду. Короче говоря, забравшись чёрт те знает куда, он принялся за своё грязное дело. И то ли медведь был где-то рядом, то ли он сам до этого съел что-то не то, но послышался сему впечатлительному юноше настоящий медвежий рык. Хорошо, конечно, что медведи такие благородные животные, и не трогают тех, кто на Шхельде.

Вселил гору оптимизма в нас местный егерь, сказавший нам, что в случае встречи с медведем нужно ложиться на землю и ждать: будет он тебя есть или нет.

Главным впечатлением, оно же и развлечением дня стала, безусловно, баня. Причём, по своим ощущениям, могу сказать, что помыться там так и не удалось. Зато попотели и подубасили друг друга вениками на славу. А кто-то паривший Олю так её невзлюбил, что в основном пытался всё по лицу попасть. Почти попал. Благодаря бане же мы хоть можем смело сказать, что купались. Купались недолго: секунд по десять. Однако и это приятно. Всеобщее настроение, царившее в лагере после бани наиболее чётко выразил Михалыч, сформулировав всю гамму переполнявших его чувств в пяти-шести словах. Из всего этого лексического потока более-менее литературным является только «Мать».

Вечер прошёл как обычно: мы давились ячником и пели песни под гитару. Послав на хрен всех медведей, счастливо уснули.

День 9.

Разомлевшие после днёвки с баней, мы и не подозревали, чем нас удивят дежурные Вадим и Саня. Казалось бы, что интересного можно выдумать из обычного геркулеса, но буйная фантазия сих представителей рода человеческого искренне стараясь нас порадовать хоть каким-нибудь разнообразием в пище, что на завтрак нам, смущённо улыбаясь, подали нечто странное, что потом прозвали варёными канцерогенами. Пожевав это, отправились в путь, то и дело оглядываясь: не крадётся ли по кустам какой-нибудь недоедающий мишка.

По пути встретили какого-то странного туриста, путешествующего в одиночку да с такой огромной палаткой. Лично для меня этот день стал примечателен тем, что меня первый (и единственный) раз за поход вуходунули. Вот так вот семеро здоровых людей и один вуходунутый проследовали по тропе, с десяток раз её теряя, на саму базу КСС.

            Я понимаю, что коммерция проникла во все сферы нашей жизни, и это, наверное, не так плохо. Но всё таки было очень прикольно наблюдать как спасатели уподобившись симпатичным продавщицам из палаток расхваливали свои многочисленные товары. Как я понял, при большом желании, с ними можно и о покупке спального гарнитура договориться. Но как они нам  свои многочисленные товары ни расхваливали, мы всего лишь прикупили у них немного сахара, да воспользовались их мусоркой, как великим даром цивилизации. Ну и последовали дальше. Следовали, кстати, недолго, решив поесть. И так расслабились после днёвки, что объявили послеобеденную дрёму. Объявили всё больше собственным примером.

Дальше ничего примечательного вобщем-то не случалось, лишь примерно часовой выпас всей группы на чернику. Так вот блуждая туда-сюда по дороге мы и набрели на то место, где нам предстояло прожить более двух суток, поедая бесконечный ячник и отдаваясь сну.

Дни 10,11.

Эти дни объединены в летописи, потому что более похожих друг на друга дней (и более скучных), в моей жизни не было. Эти два дня можно смело назвать испытанием сном и пайкой. Потому как это единственно 2 занятия, которыми здесь можно было заниматься сколько угодно. Повезло тем, кому выпало подежурить в эти дни – хоть какое-то развлечение. С тоски мы уже стали играть во всякие дурацкие игры типа спичек, морского боя и т.д. Но больше всего удалась, безусловно, «Эх-Мать», когда четверо обезумевших от скуки людей, но с очень сосредоточенным видом лупасили себя куда доставали руки при этом несли всякую чушь, но обязательно в такт. «Вот так люди с ума и сходят» – глядя на всё это думал я.

Не померли мы со скуки в эти два дня только благодаря Оле, которая надёжно и методично, как немецкая техника, выдавала перл за перлом. Сначала зачем-то продемонстрировала, как у неё происходит «окончание акта». Затем, проникнувшись искренней любовью к начальству, и желая выказать всю гамму чувств её переполнявших, она заявила: «Ты, Михалыч, в общем хороший, хоть у тебя и рожа такая».

С тоски у нас даже рождались идеи плюнуть на всё слюной, и отправиться в Мурманск и к морю. Но, Слава Богу, небесная канцелярия перестала обижаться на Олино «камло», и после двух дней отсидки, пустила нас дальше.

День 12.

Дождавшись погоды, хотя в других условиях я бы это погодой не назвал, потянулись мы на перевал. Погода может, конечно, и стала лучше, но если это охренительное дуло и дождь называть хорошей погодой, то я, по-моему живу самом лучшем климате в мире. Так вот шкандыбая по мокрым камням, укутываясь в согревающий полиэтилен, чокаясь шоколадкой, нервно зажатой в продрогшие пальцы, мы и проследовали дальше, мысленно сравнивая этот путь и ещё один возможный день отсидки. Но всё-таки лучше, конечно, что мы пошли. Иначе и «Эх-Мать» не помогла бы. Спуск с перевала ничем особо примечательным не запомнился, лишь пару человек зачем-то ушибли себе ноги. Перевал, кстати, после на опять закрылся, и группе, которую мы встретили, предстоял гораздо более весёлый подъём на перевал.

Настоящим подарком судьбы стал перекус. Каждый знает, что возле костра никогда толком не высушишься, но все как дети малые смущённо толкаясь, подвигались всё ближе к огоньку.

После перекуса шлось просто замечательно. Все весело хлюпали ботинками. Хочется отметить, что в тот день ноги немножко промокли и у меня, что как-то немного меня сблизило с остальными участниками группы.

В этот день нам было суждено отыскать самую большую чернику, которую мы с успехом уничтожали, невзирая на комаров, мошек и прочее население этого леса. Встретив по пути колоритных литовцев, мы в итоге пришли на место. После обычных в таком случае забот, связанных с пайкой, дровами, Кузьмич отправился в лес. Но, вернувшись примерно через полчасика, с виновато-удручённым видом и убеждённостью в голосе сказал, как отрезал: «Грибов нет». Такой безапелляционный вывод отбил у всякого желание даже за ягодой пойти.

День 13.

Как-то несоориентировавшись с утра, и поведшись на Катины уговоры, мы вышли совсем не в ту сторону, хотя благодаря этому забрели в одно распрекрасно живописное местечко, где было много комаров да несгоревших банок. Поглядев на всё это великолепие, решили пойти обратно.

Вобщем-то, безо всяких проблем и приключений, правда, останавливаясь попастись каждые 20 минут, с формулировкой: «А куда нам спешить?». Уж что правда то правда – слово «спешить» и мы в этот день являлись абсолютно разными понятиями. Такой прогулочный шаг вместо придания бодрости, лично меня всё больше в сон вгонял. Так вот борясь со сном и накрапывающим дождичком, прошли практически всю расщелину с каким-то туземным названием Аку-Аку. В итоге, добредя до более-менее сносной стоянки, решили тут и заночевать. Но только мы взорвали рюкзаки, как дождь полил с новой силой, загнав всех кроме дежурных в палатки. Дежурными были Катя и Михалыч, которые придумали собственный способ спрятаться од дождя. Для этого и нужно-то немного: немного спирта, немного водички. От нечего делать они стали развлекаться тем, что выманивали всех людей из палаток то просьбами достать сало, то масло, то приглашениями к столу. Однако выманить нас оказалось не так-то просто. В итоге, тяжко вздохнув, Руководство снизошло до того, что разнесло пайку по палаткам.

Кто-то из нашей палатки на радостях пригласил к нам в гости людей из серой палатки. Может и просто так ляпнул, а они взяли и пришли. И пара часов глубокого здорового сна были заменены горлопанием всяких песен. Теперь Кузьмич точно может гордиться своей палаткой: если она выдержала «Сильву», то палатка действительно отличная. Но, немного успокоившись, не в меру творчески одарённые туристы сочинили Хибинскую песенку, которая прилагается к летописи. Вобщем-то вот так вот упираясь друг в друга коленками, и срывая голос и прошёл этот замечательный вечер. Это, наверное, сэкономленная за день энергия пёрла из нас во все, что называется… хм, да. Но, Слава Богу, в итоге гости ушли, и все, с чувством выполненного долга мирно отошли ко сну.